Очерк о семинаре от финалиста секции "Критика и публицистика"
Публикуем великолепный очерк о семинаре от Алексея Ветюкова.
Алексей - финалист секции "Критика и публицистика". На семинаре он представлял Вологодскую область, а именно село Шуйское Междуреченского района, самого малонаселенного на Вологодчине. Добавим, что Алексей - победитель областного конкурса журналистских материалов «Раздумья на родине». Впервые такое мероприятие было включено в программу Беловских чтений в прошлом году к 90-летию писателя Василия Белова.
[‼] А мы продолжаем отбор молодых писателей на осеннюю сессию, которая состоится 28 сентября - 1 октября 2023 года.
Проект "Братья по духу" мы реализуем при поддержке Президентского фонда культурных инициатив.
Братья по духу...
Такие простые слова, но сколько в них скрыто.
Я никогда себя ни писателем, ни публицистом не считал - пишу так, как чувствую, не более. Люблю свою деревню, родной край и теплую колхозную эпоху, что ушла в небытие. Не знал, что это все публицистикой зовется, и главная ее цель - привлечь внимание к проблеме всеми доступными способами.
В ячейку маститых авторов я попал еще 22 марта - в Вологде. Нас было трое, и еще один человек - из организаторов, что, к слову, меня и затащил на семинар, - Наталья Мелёхина. В них всех я видел настоящих литераторов: одна - студентка литературного института, другая - учитель русского языка и литературы, руководитель наш - вообще уже состоявшийся писатель, и я – «Олеша» из деревни с познаниями в мастерстве литературного искусства на уровне школьной программы...
Как я тут оказался? Зачем? Почему?
Я думал, что еду в бездну, - ну ничего толком понять не мог. Семинар... Белозерск... Молодые авторы со всей России... Мастер моей площадки - вообще редактор журнала "Наш современник"... А я из газетки-районки и даже не с репортажем, а с публицистикой, что для меня до сих пор остается секретом: что это такое вообще?.. Я ехал и размышлял об этом обо всем, готовя себя к самому плохому стечению событий, но все изменилось как только мы добрались до места.
Белозерск нас встретил неказистыми узкими улочками, еще в снегу и льду. Индустриальной застройки мало совсем, и деревянные дома, порой почти пряничные, подчеркивает антураж этого музея-города. Построек всех веков сыскать глазу можно, куда ни посмотри - везде видны купола. Представительные машинки снуют по узким улочками между поленниц. Лес остался позади, и город тает тоже - впереди бескрайнее море с березами на берегу, где и нам выпало найти свое пристанище почти на неделю.
Такое чувство меня посещало однажды, когда я также попал за высокий забор, где увидел довольно минималистичную, но в то же время естественную картину природы и жилища человека, только в прошлый раз там были сосна и Сухона, а здесь - березы и озеро. Трудно понять, сколько домов здесь, все они добротно срублены и ухожены, и так антуражно вписаны в пейзаж - не верится, что это место люди простые обустраивали, художники!
Нас впускают в дом, где как будто бы еще 20 век только наступил – все, как в кино черно-белом, но по-цветному... Современная посудомойка уживается с кожаными диванами начала XX века. Такой интеллигентный голос хозяйки и ее манерная подача информации меня вновь отправила мысленно обратно под сосну, к моему ментору, и я стал оттаивать - стал ловить каждую фразу и осознавать серьезность всех намерений. Семинар - всего лишь прикрытие, истина куда глубже.
Особого внимания заслуживает и хозяин: уверенный взгляд, четкая речь и прическа из старой советской хроники, как у инженера или важного человека какого.
Девушки и хозяйка любезно беседовали и так опьяняюще говорили о поэзии, прозе и литературе. Но я не поддавался - я никак не мог понять и принять того факта, что я уже среди них. Не по себе становилось и от той мысли, что завтра таких будет больше... Больше в десятки раз, и мне придется как-то встраиваться в этот текучий и захватывающий мир эпистолярного жанра творчествования человеческого разума и души. Нас еще и по Белозерску обзорно провели, но я больше в себе копался, чтоб за ночь как-то соответствовать мастерам письма и слова.
Ночь прошла - прошла в думах и созерцании огромного двускатного потолка двухэтажной бани, в которую меня поселили. Я был один, и только ветер мне мешал спать, покачивая, как мне казалось, крышу над головой. Озерный город - воздуху воля вольная, и бушует он и днем, и ночью.
Однако утро - и все поменялось в одночасье. Молодые лица, разные люди, свои говоры и словечки, но понятные каждому. Тут квинтэссенция всей нашей необъятной Родины. Крайний Север, столица северная, столица центральная, граница с Китаем и наши ребята с Донбасса, в том числе и Алчевска. География необычайно широка, а взгляды и произведения авторов - еще шире и глубже.
Дальше - лишь эмоции. Мне трудно описать, что происходило в следующие дни. Самое главное - работа с мастером, тот факт, что перед тобой редактор ведущего литературного журнала русского мира, уже внушал многое. Мне выпала честь первому высказываться по поводу произведений юных коллег по цеху публицистики и критики. Я врать ни стану: отрезал сразу, что литература не мое, и каждое творение я оценивал как законченное художественное произведение. Я говорил ребятам то, что чувствую, какие мысли меня посетили после прочтения. Было сложно, сложно потому, что каждый представлялся и рассказывал свою историю посвящения себя в литературу, а еще, что мне показалось самым важным, где и когда писали авторы свои творения.
Было все: одухотворение, радость, грусть, желание читать книги, на которые делали рецензии авторы, был позитив... Но все как-то сникло, когда дошла очередь до ребят, что живут в атмосфере потрясений и настоящей тревоги уже почти с десяток лет. Мне было стыдно, что просто не видел истины... Стыдно и обидно принимать тот факт, что ребята обращались к мифам и фантастике, чтобы хоть как-то понять, что на самом деле происходит... Просто эмоции - "русский мир", "вмешательство-невмешательство", "застава", "миф". Общение лицом к лицу с автором по-другому заставляет смотреть на произведение, и мой чувственный разум затмевал местами все. Я иногда даже голос повышал, задавая себе вопросы, и эмоционально захлестывал сам себя волнами то ли гнева, то ли стыда, то ли еще чего-то.
Что касательно моих творений... Я был удивлен, что эти самые ребята, несмотря на самые тяжелые времена и их близость к "красной линии", так тепло отозвались о текстах: "они живые". С неподдельной, как мне показалось, улыбкой даже и удивлением подчеркивали мои блуждения по жанрам - "а че, так можно было?", - цеплялись за циклические конструкции статьи и способности говорить о размеренном долгом дне в темпе почти скачек. Я был польщен и пытался далее соответствовать такому позитивному сгустку энергии без вектора и конца.
Скажу, что каждый отметил и то, что там скрыта грусть - за что особенно рад, ведь, значит, я стучу в правильное место. Вердикт мастера же был так же демократичен, насколько и жесток: "Написав свои произведения, Вы, Алексей, к ним больше не возвращаетесь". Что соответствует действительности. Мне было четко разложено и показано, где срочно нужен рубанок, а местами и топор, где надо вспомнить про шляпу и отъезжающий вагон! Но был и хороший момент: мне поставлен балл за прозу в стихах, хоть я ее таковой и не считаю, и о структуре текста был дан позитивный комментарий.
Слово мастера все же было нейтральным, как и для всех. Уникальная особенность товарища Куняева - все по делу. Точно, четко, открыто, но до того правильно, что хочешь взяться за правки, и новые правки, прямо сейчас. И, вроде, критикуя, дух поднимал и заражал своей увлеченностью каждого с полуслова. Я вынес оттуда много и ничего не понял. Я почувствовал каждого из ребят и остался без сострадания к себе. Я нашел своих братьев по духу - тех, кто не боится писать и говорить о том, что происходит здесь и сейчас. Быть может, не в открытую, но маленькими шагами ведя за руку читателя к истине.
Да, мы не только разбирали литературные произведения. Программа была насыщенной, и окромя "критики и публицистики" были еще "поэзия" и «проза", где кипели не менее жаркие духовные и душевные страсти. Были музей лодки, краеведческий музей, сама дорога на завтрак, обед и ужин… По-своему красивы набережная, городской антураж и озеро, скованное льдом. А прием пищи - вообще особый вид искусства: и рыба, и лосятина, и чего только не было. Сам антураж с огромными деревянными дверьми и изразцовыми голубыми, как под гжель, печами окунал тебя в атмосферу средневековья и обнимал какой-то таинственной теплотой.
Я все эти дни был на качелях - качелях эмоциональных. Такие сильные ребята, мощные тексты, актуальные темы, литература как целая наука - на семинаре. Творческий порыв, радость открытия и знакомства, яркие вспышки - на вечерах литературных и не очень. Бесконечная теплота общения и пьянящая химия простой гитары и песен - после отбоя. Бесконечное вдохновение, сплошная пустота и наполнение души - в последнюю ночь. И срыв с качелей уже в Вологде, который никто не увидел.
Вновь земля под ногами. Я спустился из-под небес творческого полета. За спиной огромный багаж знакомств, опыта и инструментов творца, которыми со мной поделились БРАТЬЯ ПО ДУХУ. Все мы болеем за мир и хотим его сделать лучше. У каждого из нас мощнейшее оружие для разрушения и созидания: то, чем мы владеем, по-своему порой небрежно, порой метко, но все же оно у нас есть...
...в начале было слово.
